Сайт учителя русского языка и литературы Ермаковой О. А.

Мемуары старого шпиона

Это было мое первое задание, которое могло стать последним. Полутемное помещение с  не очень чистыми деревянными столами, принадлежало грузному человеку с маленькими мутноватыми глазками и красным мясистым носом. Сам он в любое время стоял за стойкой в широком, неопределенного цвета фартуке. Сейчас посетителей почти не было, и хозяин скучал, позёвывая и изредка отгоняя толстых ленивых мух.  Ближе к вечеру, после гудка, извещающего об окончании смены на расположенной неподалеку  суконной фабрике, заведение наполняется рабочими, мелкими торговцами и просто бродягами. Помещение наполняется жуткой смесью различных запахов: овчины, машинного масла, бензина, крепкого пота, каких-то красителей для сукна. Лампочки под потолком  мутнеют от дыма, стоит такой гул, что даже сидящие за одним столиком не разбирают слов друг друга, да и не пытаются этого сделать.

А сейчас я сидел один за своим столиком, у моего левого локтя была рассыпана соль, а справа лежала трубка красного дерева с темно-зеленым мундштуком и бронзовым колечком посередине. Я потратил чертовски много времени, чтобы найти именно такую трубку.  Это были те условные знаки, по которым меня должен был узнать человек, которого я ждал. Его не было слишком долго, и я уже здорово нервничал.

Наискосок от меня так же в одиночестве сидел пожилой господин, который поначалу ничем не привлекал моего внимания. Я стал разглядывать его просто от скуки. Но, чем больше я присматривался к нему, мне становилось все любопытней. Не смотря на свой поношенный зеленый костюм в клетку, купленный явно не менее двух десятилетий назад, он  походил на кого-нибудь профессора из Оксфорда. У меня за плечами тоже был университет, правда, Московский. Про себя я назвал его шотландцем из-за его рыжих, торчащих в разные стороны волос. Его безупречная осанка, гордая посадка головы, величественные движения выдавали в нем истинного аристократа. Неуместно выглядел он  здесь, попивая здешний паршивый кофе и изящно поглощая свой фиш-н-чипс. Казалось, он полностью погружен в себя. Длинными узловатыми пальцами левой руки он размеренно постукивал по грязной столешнице, отбивая какой-то ритм.      

 Вдруг цепкий взгляд его внимательных глаз остановился на моей злополучной трубке. Я наивно подумал – вот он, тот, кого я должен встретить. Но я ошибся.  «Позвольте полюбопытствовать, молодой человек, можно мне разглядеть вашу трубку». Я молча кивнул. «Да, да, несомненно» - невнятно пробормотал он, вертя трубку в руках - «Это очень редкое дерево, которое растет только в одной местности на востоке Индии». Рассматривая мою трубку, этот человек рассказал мне удивительную историю своей жизни.  Он действительно принадлежал знатному старинному роду. В юности увлекался историей, географией, этнографией, блестяще закончил Кембридж, преподавал, стал одним из самых молодых профессоров Кембриджского Университета. Там он стал серьезно изучать историю Индии, ее обычаи, древние рукописи, и в один прекрасный день оставил кафедру и отправился в глухую индийскую деревушку, где частично сохранился древний храм Будды.

В то время Индия еще была британской колонией, и профессора потрясла нищета, царившая в деревушке.  Как истинный интеллигент, он чувствовал свою вину перед несчастными представителями колонизированного народа. В меру своих сил он старался облегчить жизнь в деревушке. Он обучал грамоте местных детишек, да и взрослые посещали его уроки, говорил с ними об их древней культуре, истории, о несправедливости колониального рабства. Среди ребят особенно выделялся мальчик по имени Радж. У него был такой живой ум, такой интерес и тяга к знаниям, что хватило бы, по словам профессора, на десяток кембриджских студентов. Он быстро освоил не только индийскую грамоту, но и английский, французский, немецкий. Небольшая библиотека профессора со временем уже не могла насытить его потребность в знаниях.

Однажды произошла стычка между властями и жителями деревни. Профессор встал на сторону индусов, и после этого ему пришлось вернуться в Англию, так и не закончив своих исследований, так как место на университетской кафедре после этого инцидента тоже было закрыто для него.

Ни капли сожаления, обиды на жизнь не было в его рассказе, пронизанном удивительным юмором, добротой, человеколюбием. Как молод был этот старик, которому интересен весь мир и каждый человек!  Я с усмешкой вспомнил слова последнего инструктажа о характере англичан: «замкнутые, самовлюбленные эгоисты, которые смотрят на тебя свысока, даже если ты помогаешь им выбраться из ямы».

            «Это был удивительно удачный поворот в моей судьбе»- продолжал он свой рассказ, выстукивая пальцами мелодию, которая казалась мне знакомой, - «Ведь я смог привезти в Лондон Раджа, дать ему образование, разве можно было позволить зачахнуть такому дарованию? Вы ведь слышали о талантливом английском физике Робине К.? Это мой Радж!». «Да, о нем много говорили лет десять назад, он погиб при странных обстоятельствах»… В глазах старого профессора отразилась такая тоска, такое горе … » Да, он погиб, потому, что он был истинным джентльменом. Поверьте, этот индийский мальчик был более джентльменом, чем вон те «бродяги в штатском»…